Пророчества Серафима Саровского

Серафим Саровский, в миру Мошнин (1759—1833), был родом из Курска; его родители принадлежали к купеческому сословию. Сына своего отец с матерью нарекли Прохором. Сами они были людьми истинной веры, что благодатно сказалось на развитии мальчика.

Однажды мать Прохора, осматривая постройку церкви, начатую еще мужем, взяла семилетнего мальчика с собой на самый верх строившейся колокольни. По неосторожности он упал с колокольни на землю. Мать в ужасе сбежала с колокольни, думая, что сын разбился насмерть, но с удивлением и радостью увидела его стоящим на ногах, целым и невредимым.

Прохора отличал светлый ум и память, но здоровью его угрожал неизлечимый недуг. В это тяжелое для него время Прохор увидел во сне Пресвятую Богородицу, которая обещала посетить его и исцелить от болезни.

В скором времени слова Богоматери сбылись. В это время случился в Курске крестный ход во главе с чудотворной иконой Знамения Пресвятыя Богородицы. По причине дождя и грязи крестный ход для сокращения пути направился через двор Мошниных. Догадливая Агафия поспешила вынести больного сына, приложила его к чудотворной иконе Богоматери, после чего мальчик выздоровел.

Получив благословение матери на служение Богу, он отправился сначала на богомолье в Киево-Печерскую лавру, где один прозорливый затворник, по имени Досифей, благословил его идти в Саровскую пустынь, которая находилась в Тамбовской губернии, у места впадения реки Саровки в реку Сатис.

Преподобный Досифей не только видел душевное устройство человека, но и угадывал течение мирской жизни людей, предвидел состояние природы и многое другое. Однажды, приблизительно в 1770 году, он предсказал страшное несчастье — моровую язву. И все те, кто обращался к нему за помощью, желая избежать этого несчастья, спаслись от смерти.

На церковные службы Прохор являлся прежде всех, выстаивая неподвижно все богослужение, как бы оно ни было продолжительно. Вне церкви любил он уединяться в своей келье. С молитвою Прохор соединял воздержание и пост, в среду и пятницу не ел никакой пищи, а в другие дни принимал ее только один раз. Все питали уважение и любовь к необыкновенному подвижнику.

В году 1780 Прохор тяжко заболел (по-видимому, это была водянка). Но слово ропота никогда не сходило с уст Прохора; всего себя — и тело, и душу — он предал Господу и непрестанно молился, слезами омывая свое ложе.

И вот по причащении ему явилась в несказанном свете Пресвятая Дева Мария, сопровождаемая апостолами Иоанном Богословом и Петром. Обратившись к Богослову, Она указала перстом на Прохора:
— Сей — нашего рода!
Потом Она возложила правую руку на его голову. И тотчас болезнь стала отпускать Прохора.

В скором времени Прохор совсем поправился. На месте явления Богоматери вскоре была сооружена двухэтажная церковь с двумя престолами и при ней больница. Преподобный до конца своей жизни причащался преимущественно в этом храме — в память о явленном ему на этом месте великом благодеянии Божием.

18 августа 1786 года Прохор, 27 лет от роду, удостоился пострижения в иноки, и ему дано было новое имя — Серафим. Еврейское имя «Серафим» означает «пламень», «горение», а также «возвышенный», «благородный». Это ангельское имя, которым именуются светлые духи, близкие Богу.

Через год с небольшим Серафим был посвящен в сан иеродиакона. Случилось это в декабре 1787 года.

Дальнейшая его жизнь протекала в духовной строгости. И как бы в ответ на его святую ревность Господь утешал его небесными видениями. Так, иногда во время церковных служений он созерцал святых ангелов в образе юношей, облеченных в белые златотканые одежды. Пения их нельзя было ни выразить словом, ни уподобить никакой земной мелодии.

В великий четверг, во время литургии, когда Серафим возгласил: «Господи, спаси благочестивый» — и вышел в царские врата со словами «и во веки веков», его внезапно озарил сверху необыкновенный свет, как бы от солнечных лучей. Подняв взор, Серафим узрел Иисуса, сияющего светлее солнца и окруженного Небесными Силами: ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. От западных церковных врат шел Он по воздуху, остановился против амвона и, воздвигши руки, благословил служащих и молящихся. Затем Он вступил в местный образ близ царских врат.

Сам преподобный Серафим от этого таинственного видения не мог ни сойти с места, ни проговорить слова. С того времени Серафим, проводя дни с утра до вечера в монастыре, вечером удалялся в келью для ночной молитвы, а рано утром возвращался в монастырь для исполнения своих обязанностей. В 1793 году Серафим на тридцать пятом году от рождения был рукоположен в сан иеромонаха. Вскоре после этого Серафим пошел на новый духовный подвиг и добровольно удалился в пустынь.

Недалеко от кельи Серафима жили в уединении другие Саровские отшельники. Серафим назвал свой холм горою Афонскою.

Для полного очищения души Серафим принимал на себя добровольные страдания. Серафим много читал, в особенности Священное Писание, а также богослужебные книги. Остальное время в основном проводил в молитвах.

Прослышав о святом, многие стали нарушать покой пустынника, часто посещая его ради духовного наставления и утешения. Святой Серафим отказался от сана архимандрита, полностью посвятив себя Богу. В глубине дремучего леса, в темной ночи, никем не видимый, всходил он на высокий гранитный камень и подолгу молился на нем, стоя или коленопреклоненный. В келье также был установлен небольшой камень, на котором святой Серафим молился с утра до вечера. В этом великом подвиге преподобный Серафим провел тысячу дней и тысячу ночей. Великим соблазном подвергал его враг человеческий, дьявол, пугал страшными видениями и напастями, но преподобный Серафим выстоял в молитвах.

Сущность подвига преподобного Серафима Саровского заключалась не в наружном уединении, но в безмолвии ума, в отречении от всяких житейских помыслов для чистого, совершенного посвящения себя Богу.

«Когда мы в молчании пребываем, — говорил впоследствии преподобный Серафим, — тогда враг, диавол, ничего не успеет относительно к потаенному сердца человеку: сие же должно разуметь о молчании в разуме... Плодом молчания, кроме других духовных приобретений, бывает мир души. Молчание учит безмолвию и постоянной молитве, а воздержание делает помысел неразвлекаемым. Наконец, приобретшего сие ожидает мирное состояние».

8 мая 1810 года, когда преподобному Серафиму было пятьдесят лет от роду, старец явился на всенощное бдение в Успенский храм. Все монахи пришли в сильное удивление, когда стало известно, что старец Серафим решился остаться в обители. Он поселился в прежней своей монастырской келье. Но при этом старец никого не принимал у себя, сам никуда не выходил и не говорил ни с кем ни слова, приняв на себя, таким образом, новый, труднейший подвиг затворничества.

Пробыв в затворе пять лет, святой старец решил, что наступило время оставить подвиг своего затворничества и молчальничества. С полным самоотречением пройдя путь инока, пустынника, столпника, молчальника и затворника, он постиг великую душевную чистоту.

Продолжая жизнь в Боге и для Бога, он собирался приступить к служению миру своею любовию, дарованиями учительства, прозорливости, чудес и исцелений, своим духовным руководством, молитвою, утешением и советами.

Старец знал заранее о своей кончине и готовился к ней.

За год и десять месяцев до своей кончины преподобный Серафим сподобился благодатного посещения Богоматери. Это было в праздник Благовещения, 25 марта. Тому свидетельницей была благочестивая дивеевская старица.

В воскресенье 1 января 1833 года святой старец в последний раз пришел в больничную Зосимо-Савватиевскую церковь, приложился ко всем иконам, сам поставил свечи и потом причастился. Всю ночь он молился при зажженных свечах.

Утром монахи почувствовали запах гари из его кельи.

Когда же принесли свечу, то увидели, что старец в своем белом балахоне-подряснике стоял на коленопреклоненной молитве пред малым аналоем.

В келье Серафима всегда горели негасимые свечи, старец на все предостережения относительно этого обыкновенно отвечал:
— Пока я жив, пожара не будет; а когда я умру, кончина моя откроется пожаром.

Так оно и случилось.

Торжественное прославление новоявленного угодника Божия было совершено по распоряжению Николая II в присутствии царя и членов царской фамилии, а также многотысячных масс народа 19 июля 1903 года и сопровождалось многочисленными исцелениями.
Пророчества Преподобного Серафима, Саровского Чудотворца

Святого Серафима посещало много людей в поисках помощи. Иногда являлись к святому Серафиму и знатные лица и государственные деятели, коим он давал соответствующие наставления. Посещали старца и лица царской фамилии; так, в 1825 году у него принял благословение великий князь Михаил Павлович.

К концу своей жизни преподобный сподобился от Бога необыкновенных даров благодати. Беседы его как с монашествующими, так и с мирянами, поражая своей простотой, производили впечатление даже на неверующих и маловерных, обращая их на путь спасения через покаяние.

Прозорливость преподобного Серафима была поистине необычайна. Получая письма, он часто, не распечатывая их, мог пересказать содержание и давал ответы. После блаженной кончины его нашли много таких нераспечатанных писем, на которые в свое время даны были ответы. Это говорит о том, что старец постигал других людей утонченным духом своим.

Некоему А. Г. Воротилову, из мирян, cmapeц не раз говорил, что на Россию восстанут три державы и много изнурят ее, но за православие Господь помилует и сохранит ее. Тогда речь та была непонятна; но впоследствии события объяснили, что старец говорил это о Крымской кампании.

С 1831 года Серафим многим возвещал о предстоящем голоде, и по его совету в Саровской обители сделали запас хлеба на шесть лет, что позволило избежать несчастья.

Когда случилась новая холера в России, преподобный открыто предвещал, что ее не будет ни в Сарове, ни в Дивееве, — и предсказания эти исполнились во всей точности, так что от той холеры ни в Сарове, ни в Дивееве не умерло ни одного человека.

Княгиня П. В. Урусова свидетельствовала одно из пророчеств отца Серафима. До рождения Антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, по точному выражению преподобного Серафима превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачевский, Французская революция — ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей; реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе.

И вот что еще сообщается ею в одном из писем: «Я знаю о пророчестве преподобного Серафима о падении и восстановлении России; я лично это знаю. Когда в начале 1918 года горел Ярославль и я бежала с детьми в Сергиев Посад, то там познакомилась с графом Олсуфьевым. Он для спасения каких-то документов, должных быть уничтоженными дьявольской силой большевизма, сумел устроиться при библиотеке Троице-Сергиевой Академии. Вскоре он был расстрелян. Он принес мне однажды для прочтения письмо со словами: «Это я храню как зеницу ока». Письмо, пожелтевшее от времени, с сильно полинявшими чернилами, было написано собственноручно святым преподобным Серафимом Саровским Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России. Года я не могу вспомнить, так как прошло 28 лет и память мне может изме¬нить, да и каюсь, что не прочла с должным вниманием, так как год указывался отдельно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого начала революции. Простить себе не могу, что не списала копию с письма, но голова была так занята и мозги так уставали в поисках насущных потребностей для детей, что этим только успокаиваю и оправдываю свою недальновидность... Письмо помню хорошо».

Сегодня можно слышать, что Россия и русский народ гибнут и их ничто не может спасти. Такое мнение присуще и многим православным. Они ропщут на судьбу, и кажется временами, что началась лютая зима в России. А начнется она и впрямь только тогда, когда душа наша перестанет верить и потеряет терпение. Пока же души наши наполнены светом, не будет бесконечной зимы для России. Этому учил пророк Серафим.

_________________
Хотела в Свете жить,но "Нет!" сказала Тьма.Она мне жизнь дала,и разум,и развитие сюжета,а Свет меня спалил дотла,поэтому я не приемлю больше Света...

В Ведьмах всегда гармонично сочетаются - жестокий Ангел и милосердный Демон...

Чего не изрекал преподобный Серафим. К вопросу о псевдоцерковном мифотворчестве



В последнее время в ряде изданий появились подборки пророческих высказываний подвижников благочестия, в частности великого Саровского старца преподобного Серафима.
Поток подобных пророчеств особенно захлестнул читателей накануне празднования 100-летия канонизации батюшки Серафима.

Известно, что Саровский Чудотворец обладал великим даром пророчества.
Эти пророчества относятся как к судьбе Дивеевской обители, так и к грядущим судьбам России.
Многие из них собраны в труде митрополита Серафима (Чичагова) «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» (1896, 1903) и в книгах Сергея Александровича Нилуса «Великое в малом» (1903, 1905), «На берегу Божией реки» (том 2, Сан-Франциско, 1969).
Однако отыскиваются и новые тексты, существенно дополняющие собрание пророчеств Преподобного.

Одной из последних находок явились два документа, обнаруженные в бумагах священника Павла Флоренского.
При рассмотрении их оказалось, что попали они к о. Павлу, возможно, не без помощи С.А. Нилуса (1862–1929), близко знавшего Елену Ивановну Мотовилову (†1910), вдову «служки Серафимова», Николая Александровича Мотовилова (1808–1879), благодетеля Дивеевской обители. Н.А. Мотовилов (человек, мягко говоря, не без странностей, ныне широко известен среди православных как собеседник Преподобного, доверившего ему сокровенные мысли о цели христианской жизни), оставил многочисленные записки, в которых излагал содержание бесед и высказываний старца Серафима.
Недавно к этому корпусу текстов добавилась еще и переписка Мотовилова с императорами Николаем I и Александром II (опубликована мною в книге «Служка Божией Матери и Серафимов». М., 1996).
В переписке также имеются предречения Преподобного о грядущих российских и всемирных событиях.

Самым пристальным читателем и притом самым авторитетным публикатором Мотовилова был С.А. Нилус.
Именно ему в 1902 году Елена Ивановна передала для разбора короб рукописей своего покойного мужа. Из этого короба им была извлечена и опубликована знаменитая теперь беседа Преподобного «О цели христианской жизни» (первая публикация в газете «Московские ведомости», май 1903 года).

«Великая Дивеевская тайна» находилась в бумагах Сергея Александровича, которые проделали длинный и трудный путь за океан, и напечатана была впервые в Сан-Франциско в 1969 году тщанием племянницы жены Нилуса, Елены Юрьевны Карцовой.
Летом 1990 года мною была подготовлена к печати, а 21 сентября того же года опубликована в газете «Московский литератор» записка Н.А. Мотовилова «Антихрист и Россия» (заголовок дан публикатором), сохранившаяся в архиве о. Павла Флоренского.

Эта крайне сомнительная записка достаточно широко ходила по рукам в предреволюционное время, читалась она и после ужасного Октябрьского переворота.
Так, по воспоминаниям княгини Н.В. Урусовой, она видела эту записку в 1918 году у замечательного историка церковного искусства графа Ю.А. Олсуфьева, с которым встречалась тогда в Сергиевом Посаде.
Из этой записки запомнилось ей предречение Преподобного «о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было там сказано и о помиловании и спасении России» (см. журнал «Русский Паломник» Валаамского общества Америки. 1990. N 2. С. 94).

Приведем подлинные слова Старца из той самой записки, известной ныне под заглавием «Антихрист и Россия»

«До рождения антихриста произойдет великая и продолжительная война и страшная революция в России, по точному выражению отца Серафима, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужасное: бунты разинский, пугачевский, Французская революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией.

Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются.
Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе».
Это пророчество святого Серафима не вызывает сомнения в подлинности его слов, ибо Н.А. Мотовиловым помечено: «по точному выражению о. Серафима».

Но далее в той же записке следуют рассуждения самого Мотовилова о всероссийское, всеславянском царстве Гога и Магога, «пред которым в трепете все народы будут», о переделе мира и невиданном расширении Российской Империи, о рождении антихриста «между Петербургом и Москвой, в том великом городе, который назван будет «Москво-Петроградом», о созыве Восьмого Вселенского Собора «для окончательного проклятия всего масонства и всех подобных партий», цель которых «подчинить весь мир антихристианству, в лице единовластного самодержавного царя, царя Богоборного, одного над всем миром», антихристу.

Далее в записке повествуется о том, что «евреи и славяне суть два народа судеб Божиих, сосуды и свидетели Его, ковчеги нерушимые, прочие же все народы как бы слюна, которую извергает Господь из уст Своих».

Эти мессианские народы, по мнению Мотовилова, возлюбленные перед Богом, но во времена антихриста лишь славяне «удостоятся великого благодеяния Божия» за то, что не приняли сына погибели.
И воцарится русский «всемогущественный язык на земле, и другого царства более всемогущественного, Русско-Славянского, не будет на земле».

Подчеркнем еще раз, что эти «пророчества» к преподобному Серафиму не имеют никакого отношения!

Рассуждения Н.А. Мотовилова на эсхатологическую тему вполне соответствуют его умонастроению 60-х годов XIX века, когда создавались им «Великая Дивеевская тайна», дополнение к ней и эта записка.

Приписывать его рассуждения о «всеславянском царстве Гога и Магога» преподобному Серафиму нет никаких оснований.

К сожалению, некоторые около церковные издания делают это, приписывая преподобному Серафиму слова, которых он не изрекал.

Передергивания подобного рода наблюдаются, к примеру, на страницах журнала «Первый и последний», выходящего под редакцией В. Г. Манягина (материал был перепечатан из газеты «Русь Православная», 2003, N 5–6).

В номере 5 (9) за 2003 год на странице 6-й после все того же рассуждения Мотовилова о всероссийском, всеславянском царстве Гога и Магога читаем:
«Соединенными силами России и других народов Константинополь и Иерусалим будут полонены. При разделе Турции она почти вся останется за Россией…»

Одним росчерком пера преподобному Серафиму влагают в уста то, чего он не изрекал.

Панславизм, как идейное течение, главенствовал в среде русских просвещенных людей в основном в 60-е годы XIX столетия, в годы, когда Н.А. Мотовилов воссоздавал по памяти подробности устного общения с великим саровским прозорливцем, сбиваясь при этом на высказывания других подвижников благочестия.

В случае с его запиской «Антихрист и Россия» однозначно угадываются эсхатологические рассуждения другого человека, возможно Антония Воронежского, архиерея великого и человека тонкого ума.
Об этом намекает и сам Мотовилов, указывая дату написания своей записки 1834 годом, временем своей поездки в Воронеж, когда и состоялась его беседа с епископом Антонием.

Заметим дату: 1834 год, время, когда уже давно не было в живых старца Серафима (скончался 1 января 1833 года).
Так что не изрекал Преподобный и того, что сказано в последнем абзаце записки Н.А. Мотовилова:

«Во Израиле родился Иисус Христос, истинный Богочеловек, Сын Бога наитием Св. Духа, а среди славян и русских родится истинный антихрист: бесочеловек, сын блудницы Данова поколения и сын диавола через искусственное переселение к ней семени мужеского, с которым вместе вселится в утробу ея дух тьмы. Но некто из русских, доживши до рождества антихриста, подобно Симеону Богоприимцу, благословившему Отрока Иисуса и возвестившему о рождении Его миру, проклянет рожденного антихриста и возвестит миру, что он есть настоящий антихрист».

Эта стилистическая фигура целиком принадлежит самому Мотовилову и никому другому, ибо наши духоносцы свои выводы делали на основе Священного Писания и учения святых Отцов, и ежели присовокупляли собственные суждения по тому или иному вопросу, то они нисколько не противоречили православному священному Преданию. В силу священного Предания антихрист родится не в среде славянских народов, а будет поставлен от евреев, возгнетающих «тайну беззакония».

Надо сказать, что первым, кто предостерегал от неправильного понимания записки Мотовилова «Антихрист и Россия», был Михаил Шумский.

Он по свежим следам публикации документа в «Московском литераторе» сразу выступил в той же газете со своим несколько раздраженным, но по сути правильным письмом.

Если рассматривать записку Н.А. Мотовилова «Антихрист и Россия» в целом, то кроме первого абзаца, процитированного в самом начале настоящего обзора, великому Саровскому старцу ничего другого не принадлежит, в том числе и мысль о созыве в конце времен Восьмого Вселенского Собора «для объединения и воссоединения Святых Божиих Церквей».
Согласно православному Преданию и высказываниям многих подвижников благочестия, так называемый «Восьмой Вселенский Собор» будет собором экуменическим и обновленческим.
Так что будем бдительны. Заметим, что и в письме Мотовилова к Императору Александру II звучала та же его мысль (см.: «Служка Божией Матери и Серафимов»).

Особенно настойчиво проповедовал Саровский старец гибельность либеральных путей устроения русской государственности.
Рассуждения же о единении славянских народов вызывают большие сомнения в принадлежности их преподобному Серафиму.
Схожесть с той же мотовиловской запиской обнаруживается и в публикации журнала «Душеполезное чтение» за 1912 год (ч. 2, с. 493).
Там, в частности, некий журналист Потапов со слов жены Мотовилова писал:
«Все то, что носит название «декабристов», «реформаторов» и, словом, принадлежит к «бытоулучшательной партии» – есть истинное антихристианство, которое, развиваясь, приведет к разрушению Христианства на земле и отчасти Православия и закончится воцарением антихриста над всеми странами мира, кроме России, которая сольется в одно целое с прочими славянскими странами и составит громадный народный океан, пред которым будут в страхе прочие племена земные.

И это так верно, как дважды два – четыре».

Впрочем, публикация эта делалась опять же на основании мотовиловских записей, и приписывать ее авторство преподобному Серафиму невозможно: во времена Преподобного бунтовщиков «декабристами» не называли; термин «декабристы» вошел в обиход только спустя несколько десятилетий!

Наибольшие сомнения вызывают некоторые нарративные, по-другому – устные источники.

Особенно часто их используют, когда речь заходит о предречениях святого Серафима относительно судьбы последнего царя Николая II.
Тут в ход пускается и анонимное свидетельство, выхваченное из книжки либерального историка С.П. Мельгунова «Последний Самодержец», выпущенной в свет между Февралем и Октябрем 1917 года, в пору безудержного шельмования Государя Императора и его семьи.

Предречение Преподобного относительно Царя Николая II будто бы гласило:
«В начале царствования сего Монарха будут несчастия и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства, отец поднимется на сына и брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая и жизнь Государя долговременная».

Намеки на долговременную вторую половину правления Николая II не оправдались!
И это не удивительно: ведь преподобный Серафим, если верить Мотовилову, высказывался так, подразумевая царствование Николая I в его правление были и дворянский бунт, и бедственная чума 1830 года, и неудачная Крымская война.

Об этом и говорилось в письме Н.А. Мотовилова к Александру II. А Мельгунов, не имея документа, опирается на устное предание.
«Текст этого предсказания, – поясняет он в своей книжке, – был якобы записан каким-то генералом и для сохранности положен в архив Жандармского корпуса.
Говорят, что Александр III тщетно искал этот документ – пророчество касалось всех царствований, но когда догадались обратиться в Департамент полиции, то желанная бумага нашлась».

Правильно пишет – бумага нашлась!

Только отыскалась она не в царствование Александра III, а в 1906 году.
И искали ее по требованию Императрицы Александры Федоровны, пожелавшей прочесть пророчества Преподобного Дому Романовых.
Ведь об этом пророчестве настойчиво твердила молва, говорилось даже о некоем письме старца Серафима, адресованном лично Николаю II.
Запрос Императрицы поступил к архивистам, и они стали искать.

Никакого личного письма Старца к Императору Николаю Александровичу, прославившему «убогого Серафима», не оказалось, зато отыскались те самые письма Н.А. Мотовилова к Николаю I и Александру II, о которых упоминалось выше.

Письма эти отложились в архиве Третьего отделения Канцелярии Его Императорского Величества (по Мельгунову – в архиве Жандармского корпуса).
В письмах были подчеркнуты строчки, содержащие предречения Императору Николаю I, но, возможно, представлявшие интерес и для текущего царствования.
Если все подчеркнутые строчки собрать, то получался единый текст, который при желании и неудержимой фантазии можно было бы назвать письмом святого Серафима Императору Николаю II.
Назвать так при большом желании можно, но ответственные историки любят точность, и предречения, сделанные для другого Императора и для другого царствования, нельзя произвольно переносить из эпохи в эпоху.

Вторая половина царствования – светлая – может быть и у Императора Николая I.
Ведь он был поистине великий правитель и несравненной святости государственный муж.
Его преданность Православию и русской духовной культуре – вне сомнения.
Оттого-то и не напрасно уповают православные люди, что этот Император будет прославлен в лике святых.

Вся либеральная грязь, нанесенная врагами веры православной и Отечества на светлый лик этого великого и благочестивого человека, уже отпала.
Люди отвыкают ходить на масонском поводке, а кто уже отвык, тот чтит своего великого Императора.

Конечно, между двумя Николаями, между двумя великими Монархами – много общего, как есть много общего и между их одноименными Августейшими супругами.
И то, что святой относил к одному из них, можно при желании отнести и к другому. Но только «при желании», а этого для точности смысла совсем недостаточно.

Приписывают иногда преподобному Серафиму его якобы сочувствие старообрядчеству.

Но для этого даже и основания нет никакого!
Ведь известно, что великий подвижник отводил старообрядчеству весьма скромное место в современном ему мире, сравнивая Православие с кораблем, а старообрядчество – самозваную «белокриницкую иерархию» и беспоповцев – всего лишь с утлой лодкой.
А то, что он лестовку перебирал в руках, – аргумент в пользу «ревнителей древлего благочестия» совсем неубедительный, поскольку в то время, когда жил святой, лестовка была повсеместна в монастырском обиходе.

Еще чаще на молитве Старец перебирал четки, он их и сам весьма умело изготавливал.
До наших дней сохранились деревянные четки, сработанные святым Серафимом своеручно (выставлены на обозрение в Свято-Даниловом монастыре).

Не изрекал Преподобный и каких-либо особых суждений в пользу староверов, нет на то ни письменных, ни устных, достоверных подтверждений.

Существует, однако, ряд резко отрицательных высказываний преподобного Серафима в отношении старообрядчества, как например:
«двуперстное сложение противно святым уставам» и многое другое.

Истина неделима, и блюсти ее целокупной в лоне Российской Православной Церкви, к чему постоянно призывал старообрядцев батюшка Серафим, – обязанность всех искренно верующих в Спасителя и Бога нашего.

Да, жизнь наша сложная, а временами и весьма тяжелая, поэтому и неудивительно совсем, что люди тянутся к чуду небывалому.
Иногда всего лишь пущеный слух обрастает и разукрашивается рассказами, превращаясь в устойчивый миф.
А с мифами не спорят, их не пересматривают на достоверность, к ним просто привыкают. Существует, скажем, множество исторических мифов, весьма устойчивых, хотя совершенно бездоказательных и лживых.

Тут и якобы имевшееся завещание Петра I, и некоторые фальсифицированные «пророчества» инока-"провидца» Авеля, и кажущаяся почти правдоподобной легенда о Федоре Кузьмиче – якобы бывшем Государе Александре I, и сваливание на Охранное отделение авторства известных «Протоколов», и выдуманный уже после кончины святого Иоанна Кронштадтского его так называемый «вещий сон», и много другой псевдо-церковной мифологии.

В около церковной литературе также не обходится без передергиваний и мифов.

Так, недавно без указания места переиздана в двух частях книга «Начало и конец нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса».

Это достаточно объемное сочинение до революции издавалось в столице анонимно четыре раза, ныне же оно безо всяких оснований приписано святому праведному Иоанну Кронштадтскому.

Приписано сочинение, которое он никогда не писал!

Более того, батюшка Иоанн в одной из дневниковых записей признается: когда он прочел случайно попавшуюся книгу «Начало и конец нашего земного мира», то она ему понравилась.
И даже посетовал, что не сам написал такую.

Вот и все.
Кто же создал этот труд?

Его создателем был иеромонах Оптиной пустыни Пантелеимон, достаточно известный духовный писатель и не менее именитый переводчик (перевел 3-й том творений Симеона Нового Богослова, его гимны).

Свой опыт раскрытия Апокалипсиса он издал и открыто, с указанием полного своего монашеского имени, как единственный автор.
Книга выпущена в Одессе издателем Е.И. Фесенко в 1903 году.

В заключение приведем замечательные слова святителя Димитрия Ростовского:

«Нe буди ми лгати на святого…» И будем помнить, что любое мифотворчество и подтасовка церковно-исторических и агиографических фактов есть тяжкий грех, способный только соблазнить верующие души и привести к нестроениям и расколам в Православной Церкви.

Посмотреть скрытый текст

Источник: Александр Стрижев Чего не изрекал преподобный Серафим. К вопросу о псевдоцерковном мифотворчестве // Новая книга России. 2004. № 8. С. 38 - 40.

_________________
Всему свое время!